Старик с трудом прогнал прочь грустные воспоминания, преследовавшие его вот уже не один десяток лет. Конечно, жестокий мир взял свое, в прах разбив глупые юношеские мечты и наивные начинания. Господи, как же страшно падать с небес на землю, понимать, что все, ради чего живешь, – лишь утопия, бред сумасшедшего. Как тут не сойти с ума, как не покончить с собой? Лишь всемилостивейшему Мастеру Создателю известно, каким образом выжил старый чародей, полностью отказавшийся от магии и бледной тенью себя прошлого скитавшийся от деревни к деревне. Уже позже он прибился к бродячему цирку, опытный владелец которого быстро смекнул, какую пользу может извлечь из отставного волшебника. Впрочем, самого мага это тогда нисколько не интересовало – за кусок хлеба он готов был выполнять любую работу. И кто знает, чем закончилась бы эта история, если бы однажды он не встретил их…
***
Это было обычное представление, каких за последний год было дано уже немало: стандартная программа, старые трюки, неизменно веселая и пьяная толпа зрителей, восторженно следящих за каждым шагом и жестом. Все они – простые крестьяне, мастеровой люд и даже загулявшие после очередного дежурства солдаты – всегда тянулись к чему-то необъяснимому и не обычному, будь то величественная иллюзия, сотворенная проезжающим мимо чародеем, или простейшие фокусы деревенского факира – скорее жулика и проходимца, нежели мага. Волшебников всех мастей боялись и уважали.
В очередной раз сорвав бурные аплодисменты за вытащенного из шапки кролика, маг нехотя обвел взглядом толпу, и крайне удивился, обнаружив среди ликующих лиц небольшую группу воинов, о чем-то споривших, не обращая внимания на все старания циркачей. Интерес к их беседе возник непроизвольно, моментально трансформировавшись в простейшее заклинание, позволяющее сотворившему его слушать разговоры на расстоянии.
- Пэйбл, ты уверен, что у нас все получится? – с опаской огляделся по сторонам молодой воин в видавшем виды потрепанном кожаном доспехе: – Сейчас праздник, кругом толпы народа, да и стражи в несколько раз больше, чем обычно!
- Вот как раз поэтому и уверен, – пояснил его собеседник, высокий юноша, несмотря на жаркий летний день укутанный в дырявый походный плащ: – Видишь ли, Эльвен, во время праздника люди думают о чем угодно, но только не о возможной опасности. Глянь на рожи этих боровов из местной стражи – да все их мысли только о бутылке вина после дежурства. К тому же всегда можно легко затеряться в толпе пьяных зевак.
- Может и так, – не унимался Эльвен: – Но все равно как-то не по себе. Может, не стоит…
- Предлагаешь отказаться, простить? – вспылил Пэйбл: – Мол, все терпят, и мы стерпим… Они возомнили себя чуть ли не богами, а о нас вытирают ноги. Мы ведь даже не люди для них – так, говорящий скот, который можно беззастенчиво грабить и убивать. Или думаешь, у кого-то проснется совесть? Не дождешься!
- Да, но…
- Что «но»?
- Разве убийство губернатора что-то изменит? Ведь пришлют нового!