Что стоит человеческая жизнь? Какую цену и кто за неё заплатит?
Всегда разная цена, всегда нужно платить, и часто не нам выбирать её стоимость…
Ранняя осень, «бабье лето» – это ли не самая прекрасная пора года? Немного грусть окутывает сердце от предчувствия приближающегося сезона дождей, но и капля радости греет душу – ведь тепло хоть и не надолго вернулось, но вернулось же. Ласковые объятия тёплого ветерка слегка качают верхушки клёнов на длинной аллее Мариининского парка, поднимают опалые листья и слегка переносят их. А сам багрянец кленовых листьев огнём разрывает вечерние быстрые и мимолётные сумерки, словно продляя закат, вбирая в себя пламя заходящего солнца.
Со стороны могло показаться, что мы с Катей парочка влюблённых, а то и муж и жена, которые вышли перед сном подышать свежим воздухом. Катюша была одета в бежевое пальто, а её волосы убраны под такого же цвета берет. Она держала меня под руку и мы молча шли в направлении выхода из парка. Действительно могло показаться, что она дико, до безумия в меня влюблена, прижимается ко мне так, словно боясь потерять навсегда, или даже хоть на минутку оставить. Вот только мало кто знал, что Кате ещё очень трудно ходить подолгу и румянец, который появился на её бледном лице, это не от счастья, а от нагрузки, которую доктор в приказном тоне ней «посоветовал» увеличивать день ото дня. И даже радовалась она не столько моему соседству с ней, а просто тому, что осталась жива, что снова может дышать и даже маячащие неподалёку безмолвные фигуры группы прикрытия и сопровождения не омрачали праздник.
Месяц в коме, два месяца почти постоянных болей, когда даже сквозь заслон сильнодействующих обезболивающих прорывались взрывы нечеловеческих мучительных судорог, выворачивающих тело чуть ли не наизнанку. А потом ещё почти месяц мучительного курса реабилитации, когда привыкшее к наркотикам тело требовало и требовало свою дозу. В общем, не жизнь, а ад, после которого простая прогулка покажется просто вершиной блаженства.
Я чувствовал её состояние и молчал, хотя именно сегодня нужно было поговорить с Катей о нашем будущем. Нет, не подумайте – я не её муж, и даже не жених. Я теперь даже не могу сказать, что я её сотрудник. Группы «Серафим-212» больше не существовало. Не существовало ни на бумаге, ни фактически. Три пятых – невосполнимые потери, одна пятая – условно невосполнимая потеря и я, один, кто остался более или менее цел, хотя находился в самом центре событий. Нет, я не струсил, не предал, не ушёл – я просто выполнил всё, что было нам предписано. Выполнил, не смотря на гибель своих друзей прямо на глазах. Почему я уцелел? Наверное, для того, чтобы память о ребятах оставалась жить. Хотя бы в моей памяти.
- Митя, ты ведь пришёл сегодня не просто так, да?
Катя остановилась и присела на скамейку. Она смотрела на меня своими бездонными карими глазами и даже сейчас в них стояла боль.
- Да, Катюша. К сожалению, это так.
Грустно как-то. Потому, комментарии напрасны будут. А написано красиво, но не мне судить, т.к. я обычный читатель и «юзер»…
Спасибо