Цитатник Neverlands

Это просто зарисовка.
Здесь нет сюжета.
Здесь каждый увидит что-то свое.
Просто мысли, пришедшие в голову очень поздней ночью.

* * *

Рыжий песок сухо хрустнул под подошвой. Точка невозвращения. Далеко за спиной остались руины, некогда бывшие городами. Озверевшие животные, некогда бывшие людьми. Как давно это было… и как недавно. Теперь год за пять. Теперь шаг — за милю.
По земле скользнула тень. Уже не первый раз за последние три часа пути. Он изредка слышал их крики, но, поднимая голову вверх, неизменно встречался взглядом с ним. С желтым карликом класса В, медленно добивающим планету. А когда-то Солнце дарило ей жизнь…
Мужчина размял плечи, затекшие от лямок рюкзака, поправил платок, закрывающий пол лица, и шагнул вперед. Он не оглянулся. Прошлое должно оставаться в прошлом.
А в прошлой жизни его звали Александром Ищеевым. Молодой ученый, физик-ядерщик, подающий надежды аспирант кафедры прикладной физики университета Х города Z. Нет больше ни университета, ни города. Вообще почти ничего нет. Лишь маленькие гетто, в которых укрылись выжившие, сохранившие остатки разума, люди. И тем недолго осталось — голод. Все живое мутировало с ужасающей быстротой, человек не был исключением. Кто не умирал сразу от лучевой болезни, тот передавал потомках уродливые гены. Лишь крысы, снующие по обломкам городов, остались в своей неизменной форме.
В этих гетто, маленьких оплотах относительной разумности, остались некие подобия архивов и средств связи. Самодельные радиостанции ловили какие-то сигналы с горных районов, и в них люди бодрыми голосами вещали о том, что там, далеко в горах, фон почти не изменился. Что там можно жить. И дышать не песком и радиоактивной пылью, а воздухом. Что там есть деревья и животные. Что там есть нормальная жизнь.
Ксандр (его имя сократили до короткого рыка — так удобней) был сталкером поневоле. Его организм оказался стойким, гамма-лучи не могли повлиять на него. Этого факта никто не мог понять, да не особо и пытались. Он был их добытчиком, их информатором, их связью с Внешним миром. Люди не решались лишний раз выходить под лучи Солнца, щедро сдобренные радиацией поствоенной Земли. И он ходил за них. Пока однажды…
- Прием, прием, это Галатея-25, прием, меня кто-нибудь слышит?
Рация с шумом и треском заговорила женским голосом. Ксандр был на ночной вахте, почти заснул уже, облокотившись на стенку тесной «радиорубки», когда пришел сигнал. Он резко вскинулся, пролил на себя остывший чай и, выругавшись, схватился за микрофон.
Они проговорили до утра. Он узнал, что зовут ее Мила, и что их небольшой городок вырос в Карпатских горах. Чуть больше пяти тысяч человек, кто успел убежать, кто присоединился уже после. Карта мира поменялась, остались лишь смутные очертания привычных мест, и она, как смогла, обьяснила ему, куда идти. Он ушел сам. Тихо, утром, пока все спали. Он знал, что они не пойдут. Но и его не отпустят. Поэтому он просто сбежал. Ксандр хотел ЖИТЬ, а не выживать.