Цитатник Neverlands

Гуманист махнул рукой, чтобы караван не останавливался. Кажется, никто кроме него не заметил выпавшего из разжатой ладони кулона. Из последних слов испарившегося великана было ясно, что этот кулон нёс какие-то страдания, и, вероятно, именно он был причиной такой ужасно гибели. Нужно было срочно решить дилемму: оставить опасное украшение на дороге или взять его с собой. Решив, что оставить его на дороге – значительно опаснее, чем разобраться во всём самому, Гуманист осторожно, за шнурок, поднял мерцавшую холодным светом подвеску и положил в пустовавший уже не первый день кисет. Не задерживаясь более, предводитель отряда наёмников нагнал свой караван.
Они шли от подножья Южных гор всего третьи сутки, и уже завтра должны были достичь Форпоста. Эта дорога ранее всегда была безопасна, но последние несколько месяцев на ней происходили нападения, рассказы о которых леденили кровь. Никогда жертвы нападений не были ограблены. Все пожитки жертв оставались на месте нападения, за исключением разве пропавшего у одного из погибших огнива, но это могло быть ошибкой – просто выкатилось из разорвавшейся сумки. Вся Кентария была охвачена слухами и страхом. Нападения явно были бессмысленны, но при всём при этом крайне и неуместно жестоки. Люди из провинций граничащих с землями дварфов, собравшись на ежегодную ярмарку в Форпост, собрались в караван и наняли в охрану отряд Гуманиста – отъявленного вояки и авантюриста. О нём тоже поговаривали разное, однако не нашлось ни одного человека, который бы обвинил его как это принято в обычаях честных людей: выйдя в круг десяти свидетелей. То ли гердана его побаивались, то ли все слухи о нём были наговорами. Зато тех, кто не стеснялся признаться ему в благодарности было предостаточно. Был он удачлив, и все наговоры объяснял обычной завистью. Жил Гуманист делом ратным: охранял границы Кентарии. Бывало, ввязывался в различные авантюры. Но в одном люди были уверены всегда: ежели глава охранного отряда чего-то пообещал – обязательно выполнит. С дварфами давненько были налажены соседские отношения, и Гуманист без боязни покинул границы.
Натолкнувшись на побоище на дороге, отряд своими глазами убедился, что слухи о таковых ничуть не преувеличены. Испарившегося бородача видели только Гуманист, EIRE и Гурд. Оброненную подвеску Гуманист пока никому не показывал. Положив кисет с кулоном в карман жилетки, он иногда к нему осторожно прикасался. При этом он ощущал, что от камешка веет стужей. Если бы не кисет, он бы обжигал холодом кожу. Даже через ткань он покалывал своим холодом. До конца дня Гуманист размышлял о произошедшем событии, восстанавливая детали в памяти.