Время хаоса

Словно в ответ аббатство сотряс мощный подземный толчок. Казалось, строение агонизирует, дёргаясь в предсмертных судорогах. Хочется верить, что времени хватит…
Времени Хаоса. Наверняка где-то могущественный Бог перевернул гигантские песочные часы и теперь ждёт, пока последняя песчинка не скатится в нижнюю половину – и тогда уже ничто не сможет воспрепятствовать приговору. Но каким он окажется? Что принесёт? Гибель?… или величие?
Михаил выступил вперёд.
-Отче! – голос прозвучал неправдоподобным писком – словно испуганной мыши. Человек нахмурился, кашлянул и вновь заговорил. Постепенно речь звучала всё громче и твёрже, страх пропал, уступая вере и воле.
-Отче! Взываю к разуму вашему и вере! Вы служили Свету, и разум ваш просветлён. В ваших руках правда и устами вашими глаголет истина… (Челюсть Зубодробилки по мере произнесения монолога потихоньку отвисала, а Кровавый Бог, здоровенный парень в безрукавке поверх кольчуги шепнул Septimus-у: “Интересно, где это он так складно говорить выучился-то?”)
Аббат хмурил густые седые брови и смотрел нечеловеческими очами на говорившего.
-Виновен… – и скрученное в спираль навершие посоха, покрытое зелёными листочками (неужели живыми? Нет, скорее просто вырезанными и инкустрированными – подобно драгоценным камням) уставилось на Миху.
-Святой отец, даже приговорённым даётся право на последнее слово…
-Говори, – и посох опустился.
И Миха вновь заговорил. Речь его лилась потоком, и слова, на первый взгляд даже противоречивые, разносились по призрачному подземелью погибшего аббатства, заставляя задуматься, взымая не к разуму, но к душе, к тому непостижимо-сущему, что составляет малую, но в то же время необъятную толику каждого человека.
Все молчали, говорил лишь он. Монахи зырили провалами глаз, но… но в аббате начали происходить какие-то изменения. Неуловимые на первый взгляд, но в то же время явные, если приглядеться внимательнее. На какой-то миг глаза его даже стали почти человеческими, и улыбка тронула бледные губы – но лишь на миг.
-… и мы невиновны, святой отец, вглянитесь в себя и узрите ответ на вопрос, терзающий вас! – Михаил умолк, и воцарилось гробовое молчание.
Ивовый посох несколько раз подымался, чтобы указать на замолчавшего оратора, признавая виновным – но всякий раз опускался. Наконец наставник обители разомкнул суровые уста.
-Кто ты?
Хороший вопрос.
-Я… я тот, кто ищет… – может, звучит не очень хорошо. Но ничего иного просто не проиходило в голову.
Старик наклонил голову.
-Блаженны ищущие… – навершие посоха окончательно указало в пол. Глаза аббата на миг прояснились, и:
-Невиновен. Вы все невиновны. Мне кажется, вы нашли себя. – Старик улыбнулся и посмотрел наверх. Монахи неодобрительно зашумели. Наставник обернулся.
-Дети мои, вы так и не смогли найти себя. Силы Света да пребудут с вами…