Цитатник Neverlands

Поговорив пару минут я договорился о том, что он встретит меня на машине, вставил старую симку и перезвонил Ольге. Сославшись на неотложные дела, перезвонил родителям и наплёл «семь бочек арестантов», почему не буду ночевать дома, и поехал снова на работу.
День тянулся снова так же, как и в том, уже прожитом дне. Даже клиенты были те же, контракты такие же и то же общение, что и ранее. Вот только в восемнадцать часов я не пошёл домой, а остался в офисе, делая дела, что откладывал на завтра. У шефа отпросился до обеда отсутствовать и ворошил бумажки до девяти вечера. Затем взял такси и уже через пол часа был я на вокзале и окунулся в предпоездную суету. Наспех перекусив в МакДональдсе, и зайдя в купе я с трудом дождался отправления и с удивлением увидел, что в купе не было соседей, а посему через пол часа, выпив чаю и застелив постель, лёг спать. Время шло, оставалось меньше десяти часов до окончания срока, а я так и не знал, правильно ли я поступаю, но я поступал именно так, как хотелось на тот миг.
Куда я ехал, хотите спросить Вы? Я ехал менять судьбу. Когда-то давно, когда мне было всего семь лет, я познакомился с девчушкой. Ничего особенного в ней не было – обыкновенная девочка, веснушчатая, рыженькая, немного лопоухая, с маленьким шрамиком на подбородке. Она приехала со своими родителями, моим троюродным братом и его женой в гости по пути из Москвы в Киев и вся эта дружная семейка заночевала у нас. Потом были множественные переписки, которые со временем затихали и возобновлялись, с приездом тёти в гости из очередной командировки из-за рубежа.
Теперь, конечно, вспоминать нелепо, но единственный, наверное, на то время аэропорт-международник был в Киеве, а потому, прилетев в Борисполь, тётя Эльвира оставалась на ночь у нас, рассказывая на кухне о той, заморской жизни вполголоса. Уважаемый человек, профессор, заведующая одной из кафедр Львовского госуниверситета, была на то время для меня чуть ли не полубогом, привозя редкие для филателиста марки, которые становились гордостью моей коллекции. Именно она в такси когда-то, протягивая мне деньги (а общественным транспортом она не ездила принципиально), сказала:
- Запомни, Олежка, даже если у тебя нет денег и за всё платит женщина, то рассчитываться должен ты – с таксистом, метрдотелем, продавцом. Не унижай женщину тем, что она сама будет протягивать деньги.
Не знаю, может быть, и наивные слова, но с тех пор я всегда старался поступать именно так. И в те редкие моменты, когда я бывал во Львове, я всегда заезжал на Лычаковское кладбище и приносил на её могилу цветы.