Цитатник Neverlands

Спор Прихода и Шурша прервал неясный шум со стороны входных дверей. Шум в камерах мгновенно стих. Вдруг, под потолком дворика тюрьмы ярко вспыхнули четыре прожектора. Лучи скользнули по стенам тюрьмы и сошлись в центре, высветив блестящий шест, что крепился к полу и доходил почти до потолка. Как он здесь оказался, никто из заключённых не мог сказать. Вдруг послышались глухие удары, напоминающие стук сердца. Ритм ударов учащался, а вместе с ним у заключённых и самих начинали быстрее биться сердца. С пола поднялся Шурш и вместе с Приходом они подошли к решёткам камеры.
И тут из-под потолка донеслось:
(безликий голос) – Лэди энд джентльмены, мадам и месье, дамы и господа!
Эхо разнеслось по всем помещениям. Все замерли.
(безликий голос) – Сегодня, и только сейчас, впервые с момента основания Земель Неверляндских, в Тюрьме Форпоста с эксклюзивной программой «Выслушиваем всех и вся» выступают…
Под потолком вспыхнул ещё один прожектор и луч его упал на вход, высветив Куни, стоящего в полной боевой амуниции и державшего в руках гармошку. Из женских камер донёсся приглушенный вздох. Куни медленно развернул меха гармошки и первые аккорды залихватской мелодии грохнули в тишине.
(безликий голос) – Куни! Мастерство этого человека говорит само по себе даже своим ником. Женщины, трепещите – сегодня он ваш и только ваш! Следующим встречайте бурными апплодисменами…
Новый прожектор загорелся под потолком и луч его выхватил из темноты фигуру, затянутую в блестящую кожу. Фигура грациозной походкой двинулась к шесту. Одет был незнакомец в туфли на высоких каблуках, кожаные чулки, доходящие чуть выше бедра, кожаные же стринги, которые спереди украшали большие блестящие заклёпки, на лицо была опущена кожаная же маска, в правой руке он держал плётку, а в левой сжимал конец блестящей цепочки, другой конец которой скрывался в темноте. Голову незнакомцу украшала пилотка с эмблемой ИВ вместо кокарды.
(безликий голос) – Шпыгунко! Этот человек сегодня покажет всё своё мастерство! Не зря его называют мастером шеста! Вы такого никогда не видели и более никогда не увидите! И наконец, сегодня в роли раба выступает…
Последняя вспышка и луч прожектора упёрся в другой конец цепи, которую держал в руке Шпыгунко. Цепь заканчивалась на ошейнике, который охватывал шею Терри, стоящего на четвереньках и из одежды у которого была только набедренная повязка. В сплошной тишине прозвучал только глухой стук и сдавленное «Ой, мать». Это челюсть Шурша упала на правую ногу Прихода. Все остальные заключённые замерли как восковые статуи.